Баку, TurkicWorld
Первые контакты мусульман с Китаем были аналогичны ранним связям на Африканском континенте. Многие из прибывших в эту страну мусульманских торговцев поселились там. Сражение между мусульманскими кораблями и флотом Гуанчжоу (историческое название Кантон) привело к остановке торговых предприятий. В результате порт Гуанчжоу был закрыт для иностранных судов, которые стали прибывать в Тонкин. Примерно сорок лет спустя Гуанчжоу был вновь открыт, и мусульмане возобновили торговлю. Мусульманская иммиграция выросла, что привело к появлению значительного мусульманского населения в Китае. Его процент был настолько велик, что император Китая позволил мусульманским судьям решать внутренние юридические споры.
Количество обращений среди китайцев также увеличилось благодаря смешанным бракам, примерному поведению мусульман и честной торговле. Обращения в ислам продолжались в ранний монгольский период и создали, по словам Робертса, «устойчивое исламское меньшинство».
При более поздних монгольских правителях мусульмане были единственной религиозной группой, которой запрещалось заниматься распространением своей веры. Однако постепенно монголы научились ценить мусульман и изменили свое отношение к ним. Во времена Марко Поло один великий хан назначил мусульман из Маверанахра (или Трансоксианы) управлять Юнанем, и после этого число китайских мусульман значительно выросло. Приход ислама в Китае, видимо, был весьма долгожданным, поскольку вскоре после этого была написана опера об этом событии, и ее продолжают ставить и сегодня.
Мусульмане использовали еще один торговый маршрут, известный как Шелковый путь, проходивший через Китай еще в 100 г. до н.э., и использовавшийся для транспортировки шелка, производство которого китайцы держали в секрете. Последние исследования указывают, что открытие маршрута состоялось еще Х веком до н.э. Мусульмане не только регулярно использовали этот путь, но и с помощью соглашения между Аббасидским халифатом и династией Тан сделали его простым и безопаснымна всем протяжении. Таким образом, как пишет Сайид Махмуд, Багдад стал «осью коммерческой торговли между Востоком и Западом». По словам Кертина, евреи особенно выиграли от этой торговли, поскольку они могли путешествовать в районы Европы, закрытые для мусульман.
Кроме того, мусульмане включились в морскую торговлю между Персией и Китаем, существовавшую с доисламских времен. Персы-мусульмане даже основали собственное поселение на острове Хайнань. На суше самые ранние контакты между мусульманами и китайцами завязывались через поселения, которые мусульманские торговцы основывали в пределах западных границ Китая. Благодаря мусульманам объем торговли в Китае вырос, и именно они способствовали превращению китайской столицы Чанъань в «один из самых космополитичных городов мира». В Гуанчжоу мусульманское население процветало и выросло до такой степени, что император разрешил им иметь там собственного судью, оперировавшего исламским правом.
Вскоре произошел рост торговли между мусульманскими странами и Китаем, особенно шелком, камфарой, мускусом и местными специями. Таким образом, коммерческая жизнь приносила пользу как Китаю, так и землям под властью мусульман. Помимо этого, Китай извлек выгоду из знаний мусульман о судоходстве и навигации. Мусульманин Ченг Хо помог Китаю стать морской державой, возглавив китайскую флотилию в семи экспедициях на индонезийские острова, позднее – в другом направлении, в Египет, а затем вдоль побережья Африки до Занзибара. Основная цель этих экспедиций заключалась в том, чтобы поразить мир великолепием Китая, представляя лучшие китайские ремесла правителям и жителям стран, которые они посещали.
На море арабские мусульмане использовали муссонные маршруты для путешествий и торговли с Индией (слово «сезон дождей» происходит от арабского маусам, «сезон»). По северо-восточному муссонному пути они плыли между Оманом и Каликутом (Кожикоде), а юго-западный муссонный маршрут использовался для путешествия из Адена в Каликут. Оба муссонных направления позволили мусульманам в ранние годы путешествовать из региона Чола в Индии, через перешеек Кра (на территории нынешнего южного Таиланда), вокруг Кочинчина (Кохинхин), и оттуда в Китай.
Можно привести много примеров дружеских отношений между купцами и местными сообществами. Согласно Куртина, Мелака (Малакка) в Малайзии превратилась из «крошечного рыболовецкого центра ... в самый важный торговый город в своем регионе». Эта тенденция способствовала «дальнейшей исламизации региона». Куртин цитирует целый абзац из книги Тома Пиреса «Suma Oriental», в котором перечисляются люди, поселившиеся там или приехавшие туда со всех концов света, даже из самого Каира.
Мусульмане также облегчили связь между Китаем и Западом, так что торговцы могли безопасно и легко путешествовать с Дальнего Востока через Средиземное море в мусульманскую Испанию. Торговля в Средиземноморском бассейне существовала с доисламских времен. Куртин отмечает, что, хотя приход мусульман «ослабил» существовавшее там ранее единство, он заменил его «новым видом единства, которое облегчило торговлю». Это новое торговое единство сохранялось на протяжении веков, даже во время войны, особенно во время крестовых походов, и включало в свой союз и европейцев. Куртин называет это «новой зоной экуменической торговли».
Куртин приводит в качестве примера периоды Фатимидов и Айюбидов в Египте. Евреи были полноправными участниками торговли и стали партнерами египетских мусульман в их предприятиях с Индией. Христианские корабли заходили в мусульманские порты. У всех иностранных торговцев был законный представитель, который помогал им в сборе долгов, хранении товаров, размещении и переводе денег.
В мусульманском мире рост торговли привел к созданию новых городов. Вначале в центральном районе открывались рынки, где фермеры и ремесленники собирались для продажи своих товаров раз в неделю. Эти места вскоре превращались в поселок, затем в населенный пункт, а некоторые из них вырастали в крупные города. Как совершенно новые поселения, они не подчинялись никакому племени и, следовательно, представляли собой то, чем и должны были быть – мирные торговые центры. За торговцами последовали ремесленники и мастеровые, и торговля выходила за пределы отдельного региона. По словам Хурани, возникла «цепь великих городов, идущих от одного конца исламского мира к другому», от Испании до Северной Африки, Египта и Сирии, Мекки и Медины, Ирака, Ирана и Индии.
Через семьдесят лет после смерти Пророка мусульманские купцы достигли индонезийских островов и привезли с собой специи. Позже, по словам Азимова, мусульмане познакомили со специями Европу, а европейцы впервые узнали, что еда может быть вкусной и ее можно консервировать с добавлением других приправ, а не только соли. Западные слова, обозначающие некоторые из специй, пришли непосредственно из арабского языка или из арабского через другие языки, в том числе тмин, кэроб (рожковое дерево), кумин, шафран и эстрагон. Другими словами в западном торговом словаре, заимствованными из мусульманского торгового лексикона, являются янтарь, булат, кувшин, лимон, апельсин, марципан, муслин, атлас, щербет, диван, шпинат, сироп, тальк, трафик, тариф, риск, тара, калибр, стопка, и журнал.
