БАКУ /TurkicWorld/ - «Однажды мои овцы разбежались, и я сказал им: “Господи, пошли на них волка и гиену”».- сказал великий арабский поет Джарир ибн Атийя.
Это простое поэтическое двустишие несёт в себе глубокую политическую мудрость, которая вполне подходит для объяснения нынешней сложной геополитической картины на Ближнем Востоке. Когда волк и гиена сходятся, они грызутся друг с другом из-за добычи — и в результате стадо спасается.
TurkicWorld передаёт со ссылкой на ArabiToday, что именно это сегодня и происходит под воздействием китайско-американского соперничества за регион: занятость великих держав борьбой друг с другом сделала проекты раздела государств более трудными и открыла их аппетит на сохранение территориальной целостности стран вместо игр с переделом карты региона.
С начала нового века и до середины прошлого десятилетия риторика «Нового Ближнего Востока», «творческого хаоса» и «новой Сайкс–Пико» занимала важное место в политическом мышлении США. Вашингтон видел в «расчленении» проект, упрощающий контроль и позволяющий строить маленькие слабые образования, не способные ни на бунт, ни на сопротивление.
Но это американское настроение перевернулось с ног на голову после взлёта Китая как колоссальной экономической и военной глобальной силы. Раздел перестал быть возможностью и превратился в стратегическую угрозу: он открывает дорогу Китаю, России, Ирану и Турции входить в каждый отделённый кусок и расширять там своё влияние.
Американцы осознали, что разделённое государство превращается в открытую площадку для любого внешнего игрока: регион, связанный с Турцией; регион, который охраняет Иран; зона, в которую инвестирует Китай; и другая — где соперничают европейские компании.
Нефтяные трубопроводы распадаются на фрагменты, порты делят лояльности между разными игроками, а внутри страны возникает множество фронтов, требующих изнуряющего управления. Для Вашингтона это худший сценарий: хаос, который невозможно контролировать, и столкновение с международными конкурентами в каждом уголке.
Поэтому логика американской политики изменилась: иметь дело с одним единым государством намного проще, чем с двумя-тремя правительствами или с фракциями, милициями и квази-образованиями.
К этому добавилось то, что занятость Вашингтона Китаем превратилась в абсолютный приоритет. Нынешние американские администрации считают, что истинный соперник находится не на Ближнем Востоке, а в Пекине.
73% американских элит и лиц, принимающих решения, по данным таких исследовательских центров, как Pew и Atlantic Council, считают, что именно Китай является главным вызовом, а не терроризм и не Ближний Восток.
58% оборонного бюджета США направлено на сдерживание Китая, а 75% объёма американского военного вмешательства в регионе сократилось по сравнению с уровнем 2014 года.
В свете этих фактов у Вашингтона больше нет ни времени, ни желания открывать досье о разделах или запускать новые конфликты внутри и без того истощённых стран. Требование момента — закрывать файлы, а не открывать новые.
Что касается Китая, то это тихий игрок, который перевернул стол без шума. Пока Америка посылала солдат и строила базы, Китай посылал инженеров и строил мосты, порты и электростанции. Ближний Восток стал важной частью инициативы «Пояс и путь».
Более 150 стран подписали участие в инициативе, а Китай стал главным торговым партнёром региона и крупнейшим покупателем нефти из Саудовской Аравии, ОАЭ и Ирака.
Объём китайских инвестиций в регионе превысил 220 млрд долларов с 2013 года. Китай не хочет разорванных государств, потому что это означает угрозу для торговых коридоров, морских путей и стабильности его гигантских проектов.
Иными словами: Китай нуждается в стабильности, и его присутствие в регионе подтолкнуло даже его противников склоняться в сторону сохранения единства стран.
Чтобы подтвердить этот разворот, достаточно взглянуть на конкретные примеры.
В Сирии, где разговоры о проектах раздела или широких автономиях ещё несколько лет назад звучали вполне серьёзно, Вашингтон сегодня открыто заявляет, что хочет «единой Сирии». Причина проста: США не желают открывать восток Сирии для Китая, юг — для России, а север — для Турции.
В Ираке также изменилось американское поведение: если раньше США работали с Иракским Курдистаном как с полунезависимым образованием, то теперь они поддерживают сильное центральное правительство, так как любой распад означает мощный вход Китая в нефтяные маршруты и инфраструктуру.
И в Йемене, где разговор о «Северном и Южном Йемене» был почти политической реальностью, Вашингтон стал противиться разделу, потому что он откроет Китаю потенциальное военное присутствие в одном из важнейших морских проходов мира.
Так можно сказать, что появление Китая в качестве крупного конкурента сделало для США более выгодным сохранение единства государств, поскольку раздел создаёт дыры, в которые просачиваются соперничающие державы.
Именно поэтому мы должны поблагодарить Китай — не из любви или восхищения, а потому, что своим тяжёлым и решающим присутствием в регионе он вынудил Соединённые Штаты отказаться от планов «расчленения», открыто или завуалированно обсуждавшихся десять лет назад.
Соперничество великих сил стало зонтиком, защищающим слабые государства — как в стихе Джарира: когда волк и гиена грызутся друг с другом, стадо выходит живым.
Китай в конечном счёте никого не любит и никого не ненавидит — он просто ищет свои интересы. Америка тоже никого не любит и никого не «оберегает» — она преследует своё влияние и свои интересы.
Но когда интересы великих совпадают с сохранением единства наших стран, мы выигрываем, не заплатив цену. Единство государств сегодня стало геополитической необходимостью самих великих держав, а не моральным или гуманитарным выбором.
Таким образом, выход Китая на мировую арену подарил региону шанс перевести дух после многих лет хаоса.
В этом и заключается парадокс: силы, которые сражаются над нашими головами, могут — сами того не желая — быть теми, кто защищает нас от нового перекраивания карт и авантюр раздела.
Ближний Восток сегодня живёт по новому закону: закон волка и гиены… и стадо выходит с наименьшими потерями. А тот, кто не понимает правил новой игры, рискует превратиться в добычу, а не в игрока.
