БАКУ /TurkicWorld/BakuNetWork/ -Иран, страна, обладающая одними из крупнейших запасов природного газа в мире, неожиданно оказался в эпицентре энергетического кризиса, масштабы которого грозят превратить его экономику в руины. Промышленность на грани коллапса, миллионы домов отапливаются на грани возможностей, а национальная валюта стремительно обесценивается. Сегодня Иран живёт под гнётом системных проблем, международных санкций и геополитических потрясений, которые превратили его богатые ресурсы в источник постоянного кризиса.
Энергетический кризис в Иране достиг своего пика, словно древний вулкан, который долго копил энергию, чтобы разрушить всё вокруг. Одна из богатейших стран мира по запасам нефти и газа сегодня напоминает колосса на глиняных ногах: отключения электричества парализуют промышленность, автострады тонули в темноте, а школы и университеты вынуждены переходить на дистанционное обучение.
В то время как бескрайние нефтяные поля и газовые месторождения Ирана могли бы сделать его энергетической сверхдержавой, страна погружается в кризис, словно путник, которому не хватило воды в пустыне. Причины? Они сплетены в сложный узел из неэффективного управления, многолетних санкций, изношенной инфраструктуры и стратегических ошибок.
Кризис, что прячется в тени ресурсов
«Мы подошли к опасной черте. Дисбалансы в газовой, энергетической, водной и экологической сферах достигли критической точки», — заявил президент Масуд Пезешкиан, озвучив то, что и без того чувствуют миллионы иранцев. Его слова стали откровением для тех, кто уже неделю живёт в стране, фактически парализованной ради экономии энергии.
Но за этими откровениями не последовало решений. Гражданам предложили снизить температуру в домах, промышленникам — смириться с миллиардными убытками, а властям — молиться о том, что «в следующем году мы постараемся не допустить повторения этого».
Иран, обладая вторыми по величине доказанными запасами природного газа и четвёртыми по величине запасами нефти, попал в ловушку собственного изобилия. Расточительное потребление, зависимость от устаревших газовых электростанций (на их долю приходится 86% выработки электроэнергии) и использование мазута — дешёвого и крайне грязного топлива — лишь усугубляют проблему. В итоге небо над Тегераном, Исфаханом и другими мегаполисами затянуто густым смогом, как будто сама природа скорбит по упущенным возможностям.
Драгоценные ресурсы или бремя санкций?
Тегеран винит в энергетической катастрофе санкции Запада, которые уже несколько десятилетий блокируют приток инвестиций и доступ к передовым технологиям. Действительно, международные ограничения препятствуют развитию месторождений, модернизации электростанций и внедрению энергоэффективных технологий.
Однако санкции — лишь вершина айсберга. Подводная часть проблемы скрывает системные ошибки: коррупцию, стратегическую недальновидность и приоритеты, направленные на геополитические авантюры, а не на развитие собственной страны. Например, несмотря на значительные доходы от продажи нефти — $144 млрд за три года президентства Джо Байдена, большая часть этих средств ушла не на внутренние нужды, а на поддержку союзников в регионе и реализацию амбициозных внешнеполитических проектов.
Цена упущенных возможностей
Сегодня Иран платит высокую цену за десятилетия бездействия. Его энергетическая система напоминает треснувший сосуд, который пытаются заклеить изолентой, вместо того чтобы заменить. Глобальная зависимость от газа становится порочной ловушкой, где каждый новый кризис лишь усиливает старые проблемы.
Но главная трагедия Ирана — это парадокс богатства. Вместо того чтобы стать центром устойчивого энергетического развития, страна превратилась в пример того, как ресурсы могут стать проклятием.
Ресурсы, поглощённые амбициями
В геополитической шахматной партии, где Иран долгие годы играл роль одного из ключевых игроков, внутренние проблемы страны грозят превратить её из экспорта энергоресурсов в импортёра. Этот парадокс особенно поражает, когда речь идёт о стране, чьи недра скрывают богатейшие запасы нефти и природного газа.
Но, как выясняется, энергетическое богатство без эффективного управления и стратегического подхода превращается в тяжкое бремя. Сегодня Иран балансирует на грани энергетического коллапса, виной которому не только санкции, но и многолетние стратегические ошибки, отвлечение ресурсов на внешнеполитические авантюры и упущенные возможности модернизации.
Энергетический парадокс: от богатства к зависимости
Иран, обладая вторыми по величине доказанными запасами природного газа и четвёртыми по нефти, мог бы стать эталоном энергетической стабильности. Однако вместо этого страна сталкивается с дефицитом газа в 350 миллионов кубометров ежедневно, нехваткой 20 гигаватт электроэнергии и нарастающим уровнем загрязнения воздуха.
По словам экономического журналиста Арезу Карими, огромные ресурсы Ирана направляются на финансирование региональных союзников, таких как режим Башара Асада в Дəməşqе. «Миллиарды долларов уходят через подставные компании и секретные счета, минуя международный контроль», — отмечает Карими. Эти средства, которые могли бы быть вложены в обновление инфраструктуры, тратятся на поддержание внешнеполитических амбиций.
Свыше $25 миллиардов, вложенных в Сирию, стали символом приоритета региональной политики над внутренними нуждами. Бесплатные поставки нефти в Дəməşq, несмотря на их геополитическую важность, оставили энергетический сектор Ирана в состоянии, которое эксперты называют «на грани импорта».
Системные провалы: инфраструктура, стратегия, ресурсы
Энергетический кризис Ирана коренится в нескольких фундаментальных проблемах:
Устаревшая инфраструктура. Газовые месторождения и электростанции десятилетиями не видели модернизации. Для восстановления сектора требуются миллиарды долларов, но санкции ограничивают доступ к инвестициям.
Расточительное потребление. Газовые субсидии стимулируют чрезмерное использование энергоресурсов, вместо того чтобы направить их на промышленность.
Однобокая стратегия. Зависимость от природного газа, который составляет 86% генерации электроэнергии, сделала страну уязвимой. Проложенные 430 тысяч километров газопроводов стали гордостью и проклятием Ирана, где жилой сектор вытесняет промышленные потребности.
«Иран, по сути, поставил газ в центр своей энергетической стратегии, игнорируя необходимость диверсификации», — подчёркивает аналитик Хоссейн Мирафзали. Такая политика не только ударила по экономике, но и усугубила экологические проблемы.
Геополитические амбиции против внутреннего развития
Решение направлять нефтяные доходы на поддержание союзников в регионе, вместо вложений в собственную экономику, стало ключевым фактором нынешнего кризиса. На фоне замороженных отношений с Западом и обострения международных санкций Иран теряет доступ к технологиям и инвестициям, необходимым для модернизации.
По словам Омид Шокри, аналитика Gulf State Analytics, даже в случае снятия санкций и достижения ядерного соглашения, Ирану потребуется от трёх до пяти лет, чтобы вернуть иностранных инвесторов. Тем временем стране грозит растущая зависимость от импорта энергии, особенно от Туркменистана, что лишь подчеркнёт парадокс гиганта, вынужденного покупать то, чем он должен обеспечивать весь регион.
Экономическая и социальная цена кризиса
Последствия энергетического кризиса уже ощутимы:
Закрытие заводов. Промышленность страдает из-за нехватки газа и электричества, что вызывает безработицу и экономические потери.
Жилищные перебои. Семьи часами остаются без света и тепла, сталкиваясь с ухудшением условий жизни.
Экологический ущерб. Использование мазута для производства электроэнергии приводит к рекордным уровням загрязнения воздуха.
Ситуация в Иране становится всё более нестабильной, усиливая общественное недовольство и вызывая протесты. Люди требуют немедленных изменений, но без коренных реформ страна рискует погрузиться в ещё более глубокий экономический кризис.
Отказ от электричества ради тепла
Каждый день иранское правительство сталкивается с выбором: отключить электричество или оставить миллионы граждан без тепла. Выбор сделан: газ продолжает поступать в жилые дома, а электростанции остаются без топлива. Как результат, к пятнице 17 электростанций прекратили работу полностью, а остальные функционируют лишь частично. Государственная энергокомпания Tavanir предупредила о том, что отключения электричества для производителей стали, продуктов питания, лекарств и других отраслей могут длиться неделями.
«Политика правительства заключается в том, чтобы любой ценой сохранить подачу тепла в дома», — подчёркивает Сейед Хамид Хоссейни, член энергетического комитета Торговой палаты. Однако цена этой политики высока: массовые отключения света погрузили предприятия в хаос, промышленные потери уже оцениваются в десятки миллиардов долларов, а производственные мощности сокращены на 30–50%.
Геополитические амбиции против экономической реальности
Энергетический кризис наступил в период серьёзных геополитических вызовов для Ирана. Ослабление позиций Тегерана в Сирии после краха режима Башара Асада и удары Израиля по инфраструктуре "Хезболлы" в Ливане дополнительно подрывают влияние страны. Возвращение Дональда Трампа на пост президента США, если оно произойдёт, может возродить стратегию «максимального давления», что усугубит экономические проблемы Тегерана.
Одновременно внутренние проблемы приобретают лавинообразный характер. Девальвация национальной валюты обострила недовольство населения, а целенаправленные удары Израиля по газовой инфраструктуре в феврале 2024 года окончательно поставили под угрозу энергетическую безопасность страны. Взрывы двух ключевых газопроводов вынудили правительство использовать аварийные запасы, чтобы избежать перебоев, что ещё больше ослабило позиции Ирана.
Газ: благословение или проклятие?
Природный газ, который обеспечивает 70% энергоснабжения Ирана, стал одновременно его силой и слабостью. Амбициозные программы газификации, охватившие 90% домов, создали уязвимость перед дефицитом топлива. Сегодня правительство сталкивается с двойной проблемой: изношенная инфраструктура не позволяет производить достаточно энергии, а низкие цены на газ стимулируют расточительное потребление.
«Газовые субсидии, призванные облегчить жизнь гражданам, на самом деле обостряют кризис», — отмечает Эсфандьяр Батмангхелидж из лондонского центра Bourse & Bazaar Foundation. «Система погрязла в неэффективности: от добычи газа до его распределения».
Индустриальный коллапс: цена ошибок
По словам Мехди Бостанчи, главы Координационного совета промышленности, текущий кризис беспрецедентен для Ирана. Малые и средние предприятия оказались на грани выживания, а ущерб от отключений электричества может надолго подорвать экономику. Зависимость от газовых электростанций, которые производят 86% всей электроэнергии, превратила энергетический сектор в слабое звено. В условиях нехватки топлива промышленность теряет миллиарды долларов, а безработица угрожает перерасти в массовые протесты.
Жёсткие меры экономии: шаги в никуда?
В попытке справиться с дефицитом энергии правительство начало вводить двухчасовые плановые отключения электричества ещё в ноябре. Но уже сейчас эти меры выглядят как попытка зачерпнуть воду из тонущего корабля. Отключения стали хаотичными и продолжительными, школы и университеты в большинстве провинций закрылись, а государственные учреждения перевели на сокращённый график работы, заканчивая день в 14:00.
Одной из самых резонансных мер стало отключение газа в 73 000 домах, которые, как заявили власти, используются как вторичные дома для отдыха. Эта мера, хоть и направлена на снижение нагрузки на систему, вызвала шквал критики со стороны граждан, ощущающих себя заложниками кризиса.
Реальность граждан: между страхом и хаосом
Обычные иранцы живут в атмосфере полной неопределённости. Светофоры и лифты перестают работать без предупреждения, доступ к воде и теплу становится прерывистым. Люди вынуждены каждый день гадать, смогут ли они нормально провести день, или столкнутся с новой волной перебоев.
«Когда отключают электричество, котлы перестают работать, отопление отключается, а воду приходится носить из соседних домов», — рассказала Сепиде, учительница из Тегерана. Её онлайн-уроки английского часто отменяются из-за перебоев с интернетом, и, как она признаётся, это чувство беспомощности нарастает.
Стоматолог Надер также сталкивается с серьёзными трудностями, поскольку внезапные отключения вынуждают его прерывать работу с пациентами. «Мы просто живём от одного дня к другому, не зная, когда это закончится», — говорит он.
Бизнес в кризисе: от неопределённости к стагнации
Кризис особенно сильно ударил по частному сектору. Заводы закрываются, производство останавливается, а предприятия сталкиваются с ростом издержек. Один из крупнейших производителей строительных материалов в стране признался, что ни революция, ни война, ни санкции не были столь хаотичными и стрессовыми, как нынешний кризис.
Соэйл, инженер на фабрике по производству бытовой техники в Исфахане, рассказал, что перебои с электричеством вынуждают сокращать штат сотрудников. «Мы не можем планировать производство, потому что электричество может пропасть в любой момент. Это стало главной причиной роста расходов и увольнений».
Попытки правительства: неумелая борьба с катастрофой
Президент Масуд Пезешкиан запустил видеокампанию, в которой знаменитости и чиновники призывают граждан снизить температуру в домах на два градуса, чтобы сэкономить энергию. На кадрах, транслируемых по государственному телевидению, даже президентский комплекс показан в ночной тьме, чтобы подчеркнуть серьёзность кризиса.
Но эти жесты не останавливают роста недовольства в обществе. «Государство тратит миллиарды на геополитические проекты, тогда как мы тут сидим без света и тепла», — говорят иранцы в социальных сетях, где поток критики в адрес властей становится всё громче.
Разрушительное воздействие на жизнь и экономику
Энергетический кризис в Иране — это не просто перебои с электричеством. Это кризис системных ошибок, изношенной инфраструктуры и политических приоритетов, которые оставляют граждан и бизнес в состоянии постоянной нестабильности.
Неспособность властей справиться с текущей ситуацией только усиливает недовольство в обществе. Кризис становится не только энергетическим, но и социальным, угрожая новыми волнами протестов.
Иран стоит перед необходимостью немедленных реформ, без которых нынешняя ситуация рискует превратиться в долговременный хаос. Но сможет ли государство, увязшее в санкциях, коррупции и внутренних противоречиях, справиться с этим вызовом? Это вопрос, который миллионы иранцев задают себе каждый день, оставаясь в темноте не только физической, но и политической.
Что дальше?
Иран находится в эпицентре энергетического шторма, который угрожает как его внутренней стабильности, так и позициям на международной арене. Проблемы системы накопились настолько, что даже при снятии санкций стране потребуется от трёх до пяти лет для восстановления энергетического сектора.
Ситуация требует срочных решений, включая модернизацию инфраструктуры, пересмотр субсидий и привлечение инвестиций. Без этих мер Иран рискует стать ещё более зависимым от импорта энергии и утратить даже ту скромную устойчивость, которая позволяет ему справляться с нынешними кризисами.
Энергетический кризис стал зловещим предвестником того, что может ждать Иран, если страна продолжит игнорировать сигналы тревоги. На пороховой бочке, которая только набирает взрывной потенциал, правительству остаётся либо действовать решительно, либо ждать неизбежного взрыва.
Иран стоит перед выбором: либо пересмотреть свои приоритеты, направив ресурсы на развитие внутренней инфраструктуры, либо продолжать следовать стратегии, которая приводит к системной деградации.
Энергетический кризис — это сигнал, который нельзя игнорировать. Если Иран не предпримет решительных шагов сегодня, он рискует потерять не только свою энергетическую независимость, но и ключевые позиции в регионе. Вопрос лишь в том, найдётся ли у руководства страны достаточно политической воли, чтобы превратить богатство в силу, а не в источник дальнейших бед.
Без масштабных реформ, инвестиций в инфраструктуру и изменения приоритетов Иран рискует окончательно утратить не только статус регионального лидера, но и способность обеспечивать собственных граждан базовыми потребностями. Энергетический кризис — это не только вопрос отключений света, но и сигнал к тому, что страна подошла к черте, где её будущее зависит от способности справляться с вызовами не завтрашнего дня, а сегодняшнего.
Может ли Иран, словно Феникс, восстать из пепла этого кризиса? Или же его колоссальные ресурсы останутся тяжёлым якорем, тянущим страну ко дну? Время покажет. Но для миллионов обычных иранцев, живущих в темноте, это время уже кажется вечностью.
